Несмотря на отсутствие официальной и подтвержденной статистики по количеству случаев самовольного оставления воинской части (СЗЧ) в Вооруженных Силах Украины, эта тема остается одной из самых острых в обществе и медиапространстве. Недавно народный депутат Марьяна Безуглая вновь привлекла внимание к этой проблеме, заявив, что количество военнослужащих в статусе СЗЧ составляет около 250 тысяч, что фактически равно численности всей армии до начала полномасштабного вторжения в феврале 2022 года (246 тысяч человек). Даже если эта цифра является оценочной, она перекликается с данными Офиса генпрокурора, согласно которым с февраля 2022 года по июль 2025 года было зарегистрировано более 185 тысяч уголовных производств за СЗЧ и более 50 тысяч — за дезертирство, что в сумме превышает 200 тысяч дел. Такая массовость явления указывает на системные проблемы в управлении, подготовке и морально-психологическом обеспечении войска.
Интернет-издание From-UA попросило военного эксперта, полковника запаса ГШ ВСУ Олега Жданова прокомментировать резонансное заявление Марьяны Безуглой о количестве случаев СЗЧ в армии, которое, по ее словам, равно довоенной численности ВСУ, и в целом объяснить, насколько эти цифры реалистичны и какие системные меры необходимо принять для преодоления этого массового явления:
— Начинать нужно сегодня и сейчас. Здесь я полностью согласен с руководством наших передовых бригад, с командирами, которые говорят, что на это нужно немедленно реагировать.
Во-первых, нужно разбираться. У нас есть части, где процент СЗЧ минимален, а есть части, где военные уходят целыми ротами. И здесь вопрос не только к личному составу, а прежде всего — к командирам. Нужно спрашивать у комбригов: кто их назначал, как они себя ведут на должностях, какая атмосфера в подразделениях, и почему именно из этих частей люди массово уходят в СЗЧ. Это чрезвычайно важно.
Сегодня мы просто закрываем глаза на проблему. Мы, как лошадка с шорками: видим только вперед и не хотим разбираться в деталях. Это если говорить со стороны СЗЧ.
А если посмотреть со стороны государства — скажите, пожалуйста, сколько у нас вынесено приговоров по СЗЧ? Даже нет официальной статистики. Государство боится этой темы. Опять же, надели шоры — и вперед. Никто не хочет копаться в причинах. Проблемы армии мы часто просто игнорируем, надеясь, что они «сами рассосутся». Но они не рассосутся. Они накапливаются, и рано или поздно — взорвутся.
На сегодняшний день даже нет правдивых данных о количестве СЗЧ. Кто может назвать реальную цифру? То, что озвучивает Безуглая, возможно, соответствует действительности, а возможно — нет.
И здесь важно понимать: поскольку государство не проводит профилактики этого явления, которое уже носит массовый характер, то у военных срабатывает принцип коллективной безопасности — «нас много, нас не пересадят». Это уже психологический барьер, и на каком-то этапе государство потеряло контроль над ситуацией.
Как сегодня выруливать из этого — огромная проблема. Я считаю, что государство должно снова начать выполнять свои функции как регулятор. С одной стороны, должны быть реальные розыскные действия и приговоры. С другой — нужно разбираться непосредственно в частностях, в причинах, почему люди уходят, особенно там, где количество СЗЧ наибольшее.
Только таким путем, и то не за один месяц, а, возможно, даже не за один год, когда государство восстановит свои функции, мы сможем хотя бы частично преодолеть эту проблему. Полностью искоренить ее невозможно.
Посмотрите на Израиль — там тоже есть проблема с СЗЧ. Мы видим только то, что нам показывает правительство и командование «Цахала», но военные аналитики признают, что и там есть отказники, есть СЗЧ. Да, процент меньше, чем у нас, но явление существует. Это спутник любой войны, любой армии мира. Оно может быть в пределах статистической погрешности, а может приобретать массовый характер — тогда цифры становятся шокирующими.
Ответственность за организацию мобилизации и прохождение службы — это функция государства. Армия — институт государства. Нет государства — нет армии. Есть государство — есть армия.
Но сегодня государство от этого отстранилось. Когда президент в новой редакции закона о мобилизации фактически исключил себя как ответственное лицо, хотя мобилизация проводится на основании его указа, который только ратифицируется Верховной Радой, — мы получили ситуацию, где ответственного нет. Если внимательно прочитать закон, то сейчас за мобилизацию отвечает сам мобилизованный.
Вот вам и ответ на вопрос, почему сложилась такая ситуация. Это огромная проблема, и ее нужно решать немедленно.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram! Новости политики - https://t.me/politinform_net
